И тогда наступит завтра…
Игорь ждал во дворе больницы уже минут двадцать. Он много курил, то и дело поглядывая на двери запасного выхода, откуда должна была появиться Женя после «операции».
На прохожих старался не смотреть. Сейчас он ненавидел их. Ненавидел всех, вместе взятых и каждого в отдельности. Словно это они были причиной его ужасного состояния, его слабости и малодушия.
Не отпускало напряжение вчерашнего дня. Вспоминать о произошедшем не хотелось, но отогнать эти мысли он был не в силах. Оказалось, очень трудно думать о том жутком, что добровольно впустил в свое сердце.
«Я же… мы же… все решили… Я бессилен уже что-либо сделать», – непонятно перед кем оправдывался он. – «Конечно, решили. Конечно, бессилен», – нашептывал внутри вкрадчивый голос, похожий на эхо. И другой, бодренький такой, по-приятельски успокаивал: «Да не ломай голову, старик. Все пройдет. Утро вечера мудренее».
Но когда забрезжил рассвет, Игорь прислушался к себе и понял: вчера не ушло. Более того, оно грозило остаться там, внутри, навсегда.
Вчера
– Ты подумай! В твои-то девятнадцать лет! – доносилось из трубки. – Сама еще ребенок, а туда же – рожать! Он хоть работает? Сколько ему?
– Двадцать один… К-кажется…
– Кажется! Зовут-то знаешь как?
– Игорек…
– Игорек! – передразнила трубка и добавила – Ну, давайте, плодите нищету!
– Но ты же сама говорила… – всхлипнула Женя.
– Говорила, говорила… Мало ли что я говорила! Ну, в общем, мое мнение ты знаешь. Дальше решай сама. Извини, мне сейчас некогда. Пока!
Войдя в комнату, Игорь молча подошел к столу и принялся выкладывать покупки из пакета.
«Не поцеловал, как обычно… Даже не смотрит», – заметила про себя Женя. Ей вдруг показалось, что гудки, доносившиеся из телефонной трубки в ее руке, идут теперь отовсюду. Они заполнили кухню, квартиру, улицу, сердца и умы людей… весь город… всю страну… весь мир! И нет больше других звуков…
«Господи, неужели и он с ними?.. Да нет, не может быть. Что я такое думаю! Он хороший… Он такой смелый… Он любит меня! Он не позволит!.. Но он молчит…»
«Почему ты молчишь? – Мысленно взывала Женя. – Неужели ты не слышишь меня? Ведь еще вчера мы понимали друг друга с полуслова, полувзгляда… Прошу тебя, обернись! Защити меня и нашего малыша!!! Ну почему, почему ты молчишь?..»
А он просто не знал, как ко всему этому относиться. Он был растерян. Еще бы! До этого жизнь была полна удовольствий, веселых, безобидных, беззаботных проказ. Ему не было знакомо понятие «ответственность». Он слышал это слово, но никогда не думал, что оно может относиться лично к нему.
«Да все так живут! Весь мир! – мысленно негодовал Игорь. – По телеку и по радио день и ночь это воспевается! Все газеты и журналы – от "желтой" прессы до элитных изданий – проповедуют свободу от "всяких там условностей". И вроде бы все правильно… Но почему-то от этого не легче».
Вспомнил разговор с одним из многочисленных друзей «добра-желателей».
– При современном уровне медицины «операция» делается быстро и безболезненно. Раз и все!
– Ты так говоришь, словно сам прошел через это, – раздраженно ответил Игорь.
Он нежно любил свою Женьку. Мысль о причинении ей душевной или физической боли была противна ему. Но мысли, которыми он старался себя сейчас успокоить, говорили от имени «общего блага»: «Аборты законны, легальны. Многие пользуются такими услугами, и ничего. Надо подумать о своем и ее будущем… Мы еще так молоды… Впереди целая жизнь. Зачем вот так, в самом начале, лишать себя всех ее прелестей? Мы живем в свободном обществе, у нас свобода выбора…»
– Кто звонил? – глядя в окно, спросил Игорь.
Женя вышла из оцепенения, повесила трубку и уже хотела что-то ответить, но он опередил ее:
– Что ты решила? – и не узнал собственного голоса.
Наконец, он повернулся к ней, и сердце его сжалось… Женя сидела, опустив голову, плечи вздрагивали. Девушка беззвучно плакала. «Пожалей меня!» – кричало все ее существо.
Еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой одинокой и беспомощной! Рядом был самый любимый на свете человек, всегда такой добрый, внимательный, заботливый. Но сейчас, когда он нужнее всего, от него веяло холодом, нерешительностью, даже страхом…
На вопрос можно было не отвечать. Для нее он прозвучал, как приговор. Слезы высохли. Женя молча встала, словно это с ней уже не в первый раз, собрала в пакет халат, тапочки, медицинский полис… в общем, все, что нужно для больницы.
Ночь прошла без сна. Постель не стелили, лежали одетыми. Молчали. Она то и дело плакала, тихонько скуля в подушку. А внутри, в сумеречной пустоте, ее душа почему-то неистово взывала к Богу, в Которого она раньше не верила: «Господи! Спаси меня! Спаси нас от всего этого! Ну, неужели уже ничего сделать нельзя?!» И странное эхо убедительно вторило: «Конечно, ничего... Конечно, нельзя...»
Возле больницы
…Откуда-то вынырнула и засеменила мимо сухонькая старушка. Поравнявшись с Игорем, она остановилась. «Сейчас просить будет», – подумал Игорь, шаря в кармане в поисках мелочи. Но женщина молчала. Глаза их встретились…
– Да благословит тебя Господь, сынок. – С неподдельной нежностью даже не сказала – пропела бабулька и, перекрестив его узловатыми пальцами, пошла своей дорогой.
Он догнал ее, схватил большими руками за тощие плечи и, глядя в выцветшие от времени глаза, почти прокричал:
– Бабка, ты-то откуда все знаешь?!!
Улица вздрогнула. Прохожие, как по команде, замедлили ход и посмотрели на странную пару. Игорь огляделся и смущенно опустил руки.
Старушка улыбнулась:
– Написано: «Больше всего хранимого храни сердце свое», – и, благословив его, скрылась за углом.
…Отделение находилось на пятом этаже. Игорь не стал дожидаться лифта. По пролетам он летел, как на крыльях.
«Она сказала: "написано"… Где написано?.. Она говорила так, словно все обо мне знала… И как она это говорила!» – мысли в его голове перебивали одна другую.
«Господи! Только бы успеть!.. Женечка моя!» – Игорь чувствовал необычайный прилив сил и уверенность в том, что хоть он и пошел против всего мира, но принял единственно правильное решение.
У двери кабинета
…Услышав свою фамилию, Женя вздрогнула. Испугавшись от неожиданности, она застыла на месте, как вкопанная. Ничего не видя перед собой от страха, она беззвучно шевелила губами с последней надеждой, что ее непроизнесенные слова все-таки будут услышаны: «Господи, Боже мой! Прости мне грехи, Христа ради! Прошу Тебя, спаси и помилуй меня и дитя мое!..»
– Ну, и долго тебя еще ждать? – раздался голос медсестры. – Милочка, у нас мало времени! После тебя еще трое!
На ватных ногах Женя вошла в операционную. Еще не успела закрыться за ней дверь, как в коридоре раздался крик:
– Стойте!!!
– Что вы себе позволяете, молодой человек?! – возмутилась медсестра, когда Игорь выводил Женю обратно. – Надо сначала определиться, чего вы хотите, и людям мозги не компостировать!
– А я знаю, чего хочу! – горячо и громко шептал он на ухо шмыгающей от счастья Женьке. – Я хочу, чтобы наш малыш счастлив был! Чтобы у нас семья была … Ну, в общем, все как полагается… Ты знаешь, вот стоял там внизу, и думал… Так гадко на душе было… И тут она… «Храни, говорит, сердце свое». У меня как пелена с глаз упала! Думаю, чего делаю-то! Ребенок-то ведь, это же подарок от Бога, а мы, получается, пренебрегаем… Нехорошо, думаю… Слава Богу – успел!..
Они шли по больничному коридору, обнявшись, наслаждаясь своим едва не потерянным счастьем.
…Медсестра произнесла следующую фамилию. Поднялись две девушки. Одна вошла в кабинет, а вторая, глядя на удаляющуюся пару, направилась к выходу.
Вадим Чвертко,
Мурманск