Страницы истории
Не хлебом единым
Я родилась в 1937 году в селе Будей Тараклийского района, в Бессарабии (сейчас Молдова). Мой папа в 45 лет остался вдовцом с 4-мя детьми - тремя мальчиками и девочкой. Через год он решил найти жену и мать детям. Помолившись, он пошел из села в село, из церкви в церковь, чтобы найти женщину-христианку, которая решится нести семейное бремя вместе с ним. Дойдя до села Мусаит, отец зашел в церковь и рассказал братьям о своей нужде. Ему предложили взять в жены мою маму. Она была девицей, ей было 35 лет, и она согласилась выйти замуж за него и поехать в Бессарабку - заменить мать четверым детям. Это был 1936 год.
Когда я была еще во чреве матери, в нашем поселке началась революция. Румынская кузистская партия восстала против евреев, убивали евреев всех подряд. Мой папа, будучи верующим человеком, очень дружил с евреями. Когда началось это страшное гонение, евреи прятались в подвалах семьями. Папа находил их, беседовал, утешал и подкреплял. Вместе с ними он плакал и переживал, говорил им из Слова Божьего. Ему было невыносимо тяжело видеть, как погибали его друзья-евреи. Однажды его самого чуть не застрелили, посчитав, что он тоже еврей. Мама очень испугалась и стала кричать и плакать, но Господь не допустил этого. Отцу сказали: иди, побрейся, а то ты похож на еврея. После всех этих переживаний он собрал вещи, и мы всей семьей уехали поближе к маминому селу Мусаит, поселились в соседней деревне Будей. Потом отец узнал, что оставшихся евреев выслали в Среднюю Азию.
Слушая рассказы родителей о прошлом, я всегда думала, что если бы нашу семью убили вместе с евреями, то меня не было бы на свете. Но для чего-то Господь оставил нас, и меня в том числе. Когда настало затишье, мы вернулись опять в Бессараб-ку и поселились в своем доме, оставленном на произвол судьбы при отъезде.
Видя папину христианскую жизнь, члены церкви избрали его руководителем, хотя церковь была очень маленькой. Он перенес много трудностей, скорбей и гонений - как при румынской, так и при советской власти. Его много раз арестовывали, штрафовали. Румыны называли нас жидами, а русские называли американцами, врагами народа.
При румынской власти господствовали православные священники. Они предавали верующих жандармам, и они же давали указание отпускать их. Священники заставляли папу крестить детей, но он сказал: «Если вы окрестите детей не на основании Библии, я напишу жалобу королю Михаю I». И прочел им многие места из Библии. Тогда они оставили нас в покое, хотя обзывали жидами, некрещеными.
В нашей семье был такой случай: умерла моя восьмилетняя сестричка. Хоронили ее все верующие. По дороге встретили священника и шефа-жандарма. Они запретили дальше нести покойницу, потому что «некрещеные», по их мнению, оскверняют кладбище, и приказали вернуться и делать с покойницей что угодно, а иначе они всех в тюрьму посадят. Папа сказал участникам похоронной процессии: «Давайте возвратимся, а покойница пусть лежит на дороге. Если с ней что-нибудь случится, собаки загрызут, или еще что-то, то священник и шеф будут отвечать». И все ушли. Когда власти увидели такой поворот дела, начали кричать, чтобы все вернулись и похоронили умершую за пределами кладбища.
Когда мне было 6-7 лет, началась война. В годы войны нам пришлось много раз убегать и прятаться от бомб и осколков, спасая свою жизнь. Конечно, как бы мы ни пытались сохранить свою жизнь, она
- в руках Бога. Часто я вспоминаю псалом: «Милости Господни вспоминай, считай, все их до единой в сердце повторяй». Сколько раз Бог являл мне Свою милость!
Однажды во время бомбежки наша семья решила спрятаться в большом помещичьем доме, который стоял на горе за железнодорожной линией. Туда бежали все. Но когда мы добежали до этого дома, для нас уже места не было. Мы побежали дальше. Мама с малюткой на руках, мы с папой бежим, плачем и молимся: «Господи, почему нам там места не хватило?» Снег по колено, мороз трескучий.
Спустились в долину, увидели маленькую землянку, где летом жили пастухи. Землянка состояла из коридорчика и комнатки. Комната была заперта. Мы почувствовали, что кто-то там есть. Остановились в коридорчике, там был ящик с соломой. Мама посадила деток в ящик, а грудного ребенка, по очереди с папой, держали стоя. Людей в коридорчике собралось битком. Так простояли всю ночь, никто не роптал, все были довольны жалким укрытием. Наутро дверь открылась, и из комнатки вышли пять вооруженных немцев. Ничего не сказав, они ушли. Мы поняли, что они тоже люди и искали укрытия. Но самое главное, Бог хранил нас среди врагов.
На обратном пути вместо дома, в котором нам не удалось укрыться, мы увидели большой котлован. Все было смешано: земля, люди, дым... Мы с папой поблагодарили Господа за то, что для нас не оказалось места в том доме, а папа сказал: «Господь сохранил нас, чтоб мы Ему чем-то послужили».
После этого случая мы стали прятаться еще чуть дальше, под второй железнодорожной линией, там был большой туннель. Мужчины делали снежные валы и перекрывали туннель, чтобы не сквозило, но от дыхания множества людей снег таял, и под ногами хлюпала вода. В этом туннеле молились все - и верующие, и неверующие. Грудные дети плакали, было очень холодно. Из нашей семьи умерло трое детей. Папа, будучи уже пресвитером, думал о том, где бы собираться церкви. Хотя церковь была истерзана гонениями и много наших братьев было арестовано, нужно было заботиться о пастве. Все голодные, обессиленные - как петь, как приходить на молитву? У бывших богачей забирали остатки зерна и неизвестно куда увозили. И вот один богатый человек пришел к папе и попросил спрятать три мешка кукурузы: «а то у меня заберут, а ты бедный, у тебя не будут искать». Папа попросил у него разрешения использовать эту кукурузу для своей семьи, а на лето Господь смилуется и даст урожай, тогда папа вернет, а иначе - заберут, и ничего не будет иметь ни он, ни мы. Тот человек согласился.
Собрания проходили в нашем доме, и в день собрания мама ставила казан с кукурузой в печь, а когда братья и сестры приходили, кукуруза была уже вареная. Сначала заходили к нам в комнату, мама давала по одной пригоршне каждому, а потом еще и по стакану кипятка. После благодарственной молитвы все шли на богослужение. Папа открывал дверь на улицу, чтобы все знали, что здесь проходят богослужения. В другом месте мы собираться не могли, потому что нужно было платить за квартиру, а платить было нечем.
Потом к нам стала приезжать из воинской части мать офицера. Ее всегда привозил денщик сына. Однажды она привезла 10 кг тюльки и сказала папе, чтоб он разделил всем в соответствии с составом семьи. Папа так и сделал. Го-I сподь во всем помогал нам, и никто из нашей церкви не умер с голоду. К одним сестрам собака во рту принесла бутылочку с подсолнечным маслом. Наступил день, когда и у нас ни одной крошечки в доме не стало. Папа встал с нами на колени, заплакал сильно, положил на мою головку руку и рассказал Господу свою тяжкую нужду: «Господи, ты дал мне этого ребенка, неужели она умрет с голоду? Я верю, что Ты не оставишь меня в тяжкой беде». Встав с колен, он ушел, не зная куда идти. Идет и молится. Видит - сидит собака, обняла котелец (строительный кирпич) и машет головой. Когда он подошел, оказалось, что это был хлеб. Собака откусила кусок, он застрял в горле, и она не могла его съесть. Папа отогнал ее, взял хлеб и принес домой. Прошло всего 5-7 минут, и мы с мамой удивились: откуда он это взял? Но он ответил: «Мы же просили у Отца Небесного, и Он дал нам». Мы помолились, мама накрошила хлеб, залила его кипятком, и мы чудесно поели, славя и благодаря Господа. Так произошло и еще раз - собака принесла нам хлеб.
Наступило Рождество. Мне тогда было 9 лет. Мы вдвоем с одной сестричкой (она была намного старше меня) занимались с детками. Дети старательно учили стихи, песни, хотя все были голодные. Я говорю маме: «А как же Рождество без подарков?» Мама задумалась и говорит: «Сделаем, доченька». Я спросила: «Из чего?» Она говорит: «Бог усмотрит, ты только склей кулечки». Взяла кукурузу, намолола на жерновах, сделала кукурузную муку, запарила ее, где-то нашла маленькую тыкву, натерла её на терке, все смешала и вылила в сковороду. Затем затопила печь и положила туда тесто. Когда испеклось и остыло, мама нарезала красивые кубики, и я с радостью вложила их в кулечки, на которых была красиво нарисована елочка и написано: «С Рождеством Христовым!»
Когда настал праздничный рождественский час, никто не знал, что их ждет чудесный сюрприз. Детки пели, рассказывали стихи. После этого все присутствующие - малые и большие - получили подарки. Откуда все это? В такое тяжелое время! Особенно для детей это была большая неожиданность и радость.
Во время голода появилось много мышей красного цвета, без щетины и с длинными хвостами, они были заразные. Мыши ходили целыми стаями, переходили дорогу. В домах их было полно, везде, под коврами, на стенах, все шевелилось. Спать было страшно - они могли залезть и под одеяло. От них люди заболевали, от высокой температуры теряли сознание и даже умирали. Лечить было нечем, лекарств не было. Мои родители тоже заболели. Я много плакала и молилась, чтоб Господь исцелил их. И Господь услышал мою молитву, им стало лучше, они пришли в сознание и постепенно выздоровели.
Опять начались гонения на верующих. Папу часто арестовывали, мы с мамой плакали и молились. Нас много раз штрафовали. В нашем доме места для всех верующих уже не хватало, и пришлось собираться в другом месте. Церковь потихоньку росла. Детям запрещалось приходить в собрание - приходили учителя из школы, записывали детей, грозили штрафом. Приходили из райисполкома, грозили закрыть молитвенный дом, арестовать пресвитера.
Мне было 18 лет, я очень хотела принять крещение, но власти запрещали, крестить можно было только с 25 лет. Но потом сказали, что если родители верующие, то можно. Так я и приняла крещение. В нашей церкви появился молодой человек, у которого мать и все дети были верующие. Их отец был сильным гонителем, и, когда сын вернулся из армии, он выгнал его из дому. Сын служил три с половиной года в Венгрии. Там была революция, он участвовал в этом мятеже. Многих привезли в цинковых гробах, а его Господь спас, и он приехал целым и невредимым. Я вышла за него замуж в 21 год. Я очень жалела его сестер и старалась всегда приютить их, спасая от отца-гонителя.
Бог дал нам уже троих детей, они стали подрастать. Однажды детям вообще запретили приходить в собрание. Мы, матери, стали думать, что делать. С молитвой к Господу мы решили собираться с детками
по домам подпольно. За это очень строго наказывали и даже судили. Моего мужа арестовали за то, что он проповедовал на похоронах, а потом оштрафовали на сумму месячного заработка. Мы сделали список: у кого из детей день рождения, в том доме и собирались. Родители тайком приводили деток, чтоб никто не видел. Ставили кое-что на стол, а тем временем говорили детям о Христе. У нас не было никакой литературы, потому что и литературу у верующих забирали. Но мы рассказывали детям о спасении и любви Божьей. Детки пели, учили стихи, молились и уходили домой радостные.
У меня уже было 6 детей. Папа жил в моем доме. Он был очень болен и в день моего рождения, 21 июня, умер. Он прослужил пресвитером 30 лет. За несколько месяцев до его смерти я заболела тифом. Такой болезнью уже никто в то время не болел. Но я очень простудилась на работе и была на грани смерти. Врачи приложили все старания, чтобы поднять меня. Папа очень плакал и говорил: «Мне 81-й год, зачем мне столько жить! Я вырастил своих сирот и теперь еще должен видеть сирот моей дочери! Господи, меня забери, а ее оставь». И когда мне стало лучше, меня отпустили из больницы, а папа внезапно умер на моих руках. Через пару лет маму парализовало, и я ухаживала за ней четыре с половиной года. Детки подросли и много мне помогали. То было тяжелое время...
Лидия КУЧИЯШ,
США