Ситуация
«Ни слова о Боге!»
Старший пастор большой евангельской церкви Юрии Петрович уже закрывал «братскую» комнату, чтобы, наконец, отправиться домой. Позади воскресный день с двумя богослужениями, а в перерыве – решение разных церковных вопросов, сложных и не очень. Для служителя церкви, особенно пастора, воскресный день – он одновременно и радостный, и трудный…
Он уже повернул ключ в замке, когда вдруг увидел ее. Маленькая, тщедушная женщина отделилась от стены и робко подошла к нему, нервно теребя свою сумочку и явно собираясь о чем-то поговорить. Юрий Петрович, несмотря на уже подступившую усталость, приветливо улыбнулся и спросил:
– У вас что-то ко мне, сестра?
Она только кивнула головой и внезапно всхлипнула. Пастор, тут же вновь отомкнув кабинет, пригласил ее войти – чувствовалось, что разговор предстоит серьезный. За свою многолетнюю пастырскую практику Юрий Петрович давно научился подавлять желание разобраться «накоротке», побыстрее. Этим часто грешат некоторые служители – ссылаясь на занятость, дадут какой-нибудь «мудрый» совет, процитируют подходящее место из Библии – и до свидания! А человек как был с этой проблемой, так с ней и остался…
Юрий Петрович вновь разместился за своим столом, женщина – напротив. Сейчас, при ярком свете, он узнал ее – на богослужениях она обычно сидела во втором ряду, и постоянно выглядела как-то подавленно, хотя пела и молилась вместе со всеми. Едва пастор хотел спросить о ее нужде, как она сама, всхлипывая и утирая платочком слезинки, начала сбивчиво рассказывать…
Суть рассказа сводилась к тому, что ее муж, Михаил, никак не хочет обращаться к Богу. И это несмотря на ее каждодневное свидетельство! (Последние слова уже прозвучали несколько возмущенно). О, сколько подобных историй уже выслушал Юрий Петрович на своем пастырском веку! Он, уже привычно, стал объяснять сестре Надежде (так ее звали), что нужно молиться и терпеть, а Бог сделает Свое дело… Но она почти не слушала пастора, а все упорно повторяла:
– Ну как же так… я же свидетельствую ему, каждый день свидетельствую! А ему – хоть бы что, как горох об стенку! Уткнется в свой телевизор, а я будто с глухонемым говорю – никакой реакции… Да еще норовит уйти поскорее, только бы моего свидетельства не слушать!
– Он у вас пьет? – осторожно перебил пастор, чувствуя, что «игра идет в одни ворота» – она не слышит его советов, а твердит свое.
– Да нет, Юрий Петрович, что вы! То-то и обидно – не пьет, не курит, работник хороший – и по дому все делает, и вообще… А вот свидетельства моего не принимает, и слышать ничего не хочет! Только буркнет: «Опять завела шарманку…» И уже начал себе всякие дела выдумывать – только бы не слушать! А я уж, кажется, все для него… я все…
Надежда снова всхлипнула. Но Юрий Петрович, опережая надвигающийся поток слез, внезапно спросил:
– Скажите…а как вы ему свидетельствуете?
Надежда замерла, недоуменно глядя на пастора. Видимо, она не совсем поняла его вопроса. Потом, смахнув уже появившуюся слезинку, растерянно спросила:
– В каком смысле – как свидетельствую?
– В самом прямом. Я хочу знать, как вы говорите мужу о Боге. Расскажите, пожалуйста!
Женщина заметно растерялась, но через минуту оправилась и уверенно заговорила:
– Ну как – правильно свидетельствую! Утром зову его завтракать, приходит – а у меня уже стих готов из Слова Божьего! Он ест, а я ему говорю: как с Богом жить хорошо, и что ему покаяться надо, и сразу все по-другому будет… Ну и вообще обо всем таком… Из Писания ему читаю места самые такие… ну, чтобы за душу брало! Только вот знаете – удержаться не могу, сама плакать начинаю, а ему не нравится! Так и спешит поскорей сбежать из-за стола, даже не доест иногда – знаете, как обидно! Старалась ведь, готовила!
Ну, вечером с работы придет, сядет ужинать – а у меня Писание под рукой. Прочту ему для начала из Библии, а пока ест, опять говорю, говорю… Да не пустое там что-нибудь, а все стараюсь о духовном, о божественном! О смысле жизни, например – что без Бога никакой радости быть не может. Всплакну, правда, иногда… Но не сдаюсь, не умолкаю…
Слушая Надежду, Юрий Петрович прикрыл рукой глаза и попытался поставить себя на место неведомого Михаила. Был у него такой особый метод – мысленно смоделировать ситуацию, о которой ему рассказывают… И вот ему представилось: вот он, человек, ничего не знающий и не желающий знать о Боге. Приходит завтракать и что видит перед собой? Заплаканное лицо жены… А что слышит? Ее речи, прерываемые слезами, и все об одном: «Покайся, покайся, покайся!» Вечером – то же самое. И завтра, и послезавтра, и каждый день… Жена все плачет и твердит: «Покайся...» А в чем каяться-то?
Юрий Петрович поморщился как при зубной боли. М-да, такая картина, будь он на месте Михаила, ему наверняка не понравилась бы… «Господи, что сказать ей, как помочь?» И ответ пришел почти мгновенно:
– Знаете что? – голос пастора звучал уверенно и даже весело. – Послушайте моего совета: перестаньте свидетельствовать! С сегодняшнего дня – ни слова о Боге!
Надежда перестала всхлипывать и слегка приоткрыла рот от удивления. Она, вероятно, решила, что ей послышалось:
– Как… что Вы такое говорите, Юрий Петрович? Я не понимаю…
– Еще раз повторяю, сестра: прекратите такое свидетельство, которое вы до сих пор совершали для мужа! Ведь успеха никакого не было, так?
– Да, но… Нам ведь сказано: «…и будете Мне свидетелями…»
– Верно! Но ведь сказано также, – Юрий Петрович открыл лежащую на столе Библию, нашел нужное место. – Вот! «…жены, повинуйтесь своим мужьям, чтобы те, которые не покоряются слову, житием жен своих без слов приобретаемы были» (1 Петр. 3:1). Понимаете?
– …
– Да, кстати, сестра дорогая, вы хорошо готовите? – задал пастор еще один неожиданный вопрос.
– Да… говорят, вкусно… Миша не жаловался… – неуверенно ответила окончательно сбитая с толку Надежда. – А что?
– А вот что. Теперь постарайтесь, – да-да, очень постарайтесь, – готовить еще вкуснее! А главное – никаких слез! Наоборот, побольше улыбайтесь и разговаривайте с ним – на любые темы, а не только… о смысле жизни. И еще раз повторю: до времени ни слова о Боге! Если, конечно, он сам такую тему не затронет. Но и тут не переусердствуйте – все хорошо в меру! Ну как, поняли вы меня?
– Не совсем… – тихо, почти шепотом ответила женщина. – Но я… постараюсь понять.
– Постарайтесь, пожалуйста! Вот увидите, что получится. И надежды не теряйте – имя-то у вас какое, обязывает! И помните, сестричка: никаких слез – только улыбка! Ну, а сейчас помолимся…
Нет, Михаил не примчался в церковь через несколько дней. Не пришел он и через год, и через два… Но где-то спустя лет пять после этого разговора, на воскресном вечернем богослужении покаялся и отдал себя Господу немолодой уже мужчина. После окончания собрания Юрий Петрович подошел, чтобы поздравить и крепко пожать ему руку. И тут он увидел рядом с новообращенным Надежду, лицо которой так и сияло, а на глазах… что такое, опять слезы? Да, но эти слезы были уже иными – другой у них был источник, совсем другой!
– Юрий Петрович! – в ее голосе звучала неподдельная радость. – Познакомьтесь: это мой муж – Михаил!
Андрей Маёршин