жены великих


«А душу твою люблю я еще более твоего лица»


Думаю, у тех, кто мало знаком с мемуарами, эпистолярным наследием прошлого, сложилось стойкое стереотипное мнение о жене Пушкина – о прелестной Натали, Наталье Николаевне Гончаровой: «Легкомысленная кра­савица, глупенькая пустышка. Только и танцевала на балах. Виновница преждевременной гибели великого поэта России...»

Кто и в чем виноват? Натали? Светское общество? Сам поэт: пожал то, что сеял? Не нам судить. Каждый сетуй на грехи свои. Хотелось бы сказать о другом. Каково жилось молоденькой Натали с таким слож­ным человеком, как гениальный Пушкин?

Быть женой выдающегося человека – тяжелое испытание. Есть прекрасная книга «25 удивительных браков» (автор Уильям Дж. Петерсен, изд-во «Мирт», 2007). Как трудно приходилось женам Сперджена, Лютера и других христианских мыслителей... Понятие «тихая семейная жизнь» – это не про них. Хотя думается, каждый человек, каждый мужчина мечтает о надежной тихой пристани: жена, дети, дом. Семья. Впрочем, у Пушкина понятия «дом» не было: постоянные переезды, денег вечно не хватало, семья росла, домочадцы – тем более...

...Поэт впервые увидел Натали на балу в Москве. Ей минуло 16 лет. В воздушном белоснежном платье, золотой обруч на волосах… Поэта порази­ла не столько красота, сколько весь ее облик – мила, проста в обраще­нии, никакого жеманства. Застенчива до молчаливости. Потом в обществе за эту природную застенчивость ее обзовут гордячкой и дурочкой. Первую красавицу Петербурга рассматривали с особой тщательностью, завистью и недоброжелательством.

Пушкин сватался целых два года. Матушка отказывала – неблагонадежен, репутация дон-жуана, непостоянство заработка. Сама Натали была бесприданница, Пушкин заплатил солидную сумму за ее приданое и никогда этим не попрекал Гончаровых. После венчания писал теще: «Жена моя прелесть, и чем доле я с ней живу, тем более люблю это милое, чистое, доброе создание, которого я ничем не заслужил пред Богом».

Брак Александра Сергеевича с Натальей Гончаровой был недолгим: когда поженились, ей – около 18-ти, ему – 32. Натали родила четверых детей (пятый выкидыш) – Маша, Саша, Гриша, Наташа.

Семейная жизнь складывалась сложно. Пушкин – в постоянных разъездах. То на Урале (собирал историю Пугачева), то по российским дорогам (хлопоты по продаже деревень, которые оказались напрасными), исчезал в Михайлов­ском, где ему всегда хорошо писалось. В Петербурге было шумновато – во всех смыслах. Дом, хозяйство, дети – все на молоденькой жене.

Мы благодарны Наталии Николаевне за то, что сохранила, передала в руки дочери драгоценные письма Пушкина. Свои сожгла… Ее право!

Письма Александра Сергеевича жене – искренние, с юмором, нежные, огорченные, деловые – видна личность поэта, доверительные, близкие отношения между мужем и женой. Пушкин – взрослый человек, разбирающийся в людях, он не жил в миражах. Если бы Натали действительно была пустышкой, разве возможна была бы такая живая переписка между супругами?

«Сейчас получил от тебя письмо, и так оно меня разнежило... Какая ты умненькая, какая ты миленькая! Какое длинное письмо! Как оно дельно! Благодарствуй, женка. Продолжай, как начала, и я век за тебя буду Бога молить».

«Гляделась ли ты в зеркало, и уверилась ли ты, что с твоим лицом ничего сравнить нельзя на свете – а душу твою я люблю еще более твоего лица. Прощай, мой ангел, целую тебя крепко».

«Живо воображаю первое число. Тебя теребят за долги. Параша, повар, извозчик, аптекарь, мадам, у тебя не хватает денег, Смирдин перед тобой извиняется, ты беспокоишься – сердишься на меня – и поделом. А если у тебя опять нарывы, если Машка больна...»

Пушкину нравилось, как она отважно хозяйничает, ругает дерзких слуг, азартно спорит с книготорговцами, рожает детей, блистает на балах... Как и где успевала танцевать – загадка. Всегда беременна, в болезни после родов… Молодость брала свое?

«Ты баба умная и добрая», – подбадривает свою жену в письмах Пушкин.

Особенно ценил супруг ее искренние ходатайственные молитвы: «Побранив тебя, беру нежно тебя за уши и целую – благодарен тебе за то, что ты Богу молишься на коленях посреди комнаты. Я мало Богу молюсь и надеюсь, что твоя чистая молитва лучше моих, как для меня, так и для нас».

О том, насколько счастливою оказалась короткая и драматичная супружеская жизнь Пушкиных – можно рассуждать много и беспредметно. Что такое счастье? Понятие субъективное. Быстротечное. Миг! Я всегда внутренне улыбаюсь, когда слышу привычное: пусть у вас все будет хорошо! Что такое – «все»? что такое «хорошо»? Что нас окружает? Скорбь и теснота! Что в семье, что на улице… Да, Господь не оставляет уповающих на Него. Но допускает многое – для блага нашей души: «враги человеку домашние его»... Горечь непонимания, неблагодарность, боль утраты и многое другое, не говоря уже про болезни...

Думается, что о многом красавица Натали серьезно задумалась лишь много позже, когда вдовствовала, а то и перед смертью, окруженная вниманием, всяческим благополучием – и с незаживающей раной сердца: словно повторяла все время свой душераздирающий крик: «Пушкин, ты жив, ты жив?!»

Из чего складывалась жизнь жены поэта? В письмах Пушкина – много поручений, он был уверен в исполнительности Наталии Николаевны. Издательские дела, приобретение нужной бумаги, «выколачивание» денег и многое другое. Конечно, заботы о маленьких детях, требовательность к нянюшкам, которых часто приходилось менять…

Вот чудом сохранившееся ее письмо к брату Дмитрию, просьба о помощи: «Я откровенно признаюсь, что мы в таком бедственном положении, что бывают дни, когда я не знаю, как вести дом, голова идет кругом. Мне очень не хочется беспокоить мужа всеми своими мелкими хозяйственны­ми хлопотами, и без того я вижу, как он печален, подавлен, не может спать по ночам, и следственно, в таком настроении не в состоянии работать, чтобы обеспечить нам средства к существованию: для того, чтобы сочинять, голова его должна быть свободна. Мой муж дал мне столько доказательств своей деликатности и бескорыстия, что будет совершенно справедливо, если я со своей стороны постараюсь облегчить его положение».

Деньги, деньги... Не столько на бальные платья (наряды оплачивала тетушка Загряжская), сколько на покрытие карточных долгов мужа, траты на хозяйство (с ними жили две сестры Натали, челядь – 25 человек... Да еще лошади для выезда и пр.)

Ревновала мужа ко всем его увлечениям – прошлым, нынешним, реальным и выдуманным. Плакала, когда он убегал читать свое новое стихотворение не ей, а прежним приятельницам. Впрочем, с самого детства была большой почитательницей таланта поэта.

То, что после смертельного выстрела Пушкин жил еще почти два дня, было благом не только для его души, но и для жены. Все внимание умирающего, жестоко страдающего поэта было приковано к жене. Он сдерживал стоны, чтобы не пугать ее, всячески подбадривал, утешал, ласкал, повторял, как заклинание: «Ты ни в чем не виновата…», «Бедная, безвинно терпит! В свете ее заедят…». Пушкин и здесь оказался проницательным. Защищая честь жены, он был уверен в ее правдивости и откровенности. Возможно, даже пользовался этим – усаживал ее на колени и настойчиво заставлял вспоминать все пошлые шуточки и комплименты Дантеса. А она не видела, как он скрывал муки ревности! Эгоизм молодости? Непонимание характера мужа?

При кончине оставил ей наказ: «Ступай в деревню, носи по мне траур два года, а потом выходи замуж, но за человека порядоч­ного».

Наталья Николаевна сразу уехала с детьми в имение матери. (На похоронах ее не было, лежала в лихорадке). Вдовствовала не два года, а семь лет, и лишь потом вышла замуж за генерала Ланского, который очень заботливо относился к детям Пушкина. Родила ему еще трех дочерей. Умерла сравнительно рано – в 51 год. Считали, что от нервного истощения.

По воспоминаниям одной из ее дочерей, в январские дни матушка была особенно грустна, беспокойна, плакала, ночами долго молилась. Снова и снова переживала ту роковую дуэль, безвременную смерть первого поэта России. О многом думала, сокрушалась.

В своих воспоминаниях дочь Натальи Николаевны пересказывает письмо матери к ее подруге: «Столько лет прошло с тех пор, а я не переставала строго допытывать свою совесть, и единственный поступок, в котором она меня ули­чает, – это согласие на роковое свидание… Свидание, за которое муж заплатил своей кровью, а я – счастьем и покоем всей своей жизни. Бог свидетель, что оно было столь же кратко, сколько невинно. Единственным извинением мне может послужить моя неопыт­ность…».

Наталья Николаевна похоронена на Лазаревском кладбище Александро-Невской Лавры. На плите надпись: Наталья Николаевна Ланская. Пушкинисты считают, справедливее написать: «Гончарова-Пушкина-Ланская». Но так ли это важно сегодня?..

Пушкину осталось жить несколько минут. Он открыл глаза и поп­росил моченой морошки. Когда ее принесли, сказал внятно: «Позовите жену, пускай она меня покормит!». Она пришла, опустилась на колени у изголовья, поднесла ему ложечку, другую морошки. Потом прижалась к лицу его. Пушкин гладил ее по голове: «Ну, ну, ничего, слава Богу, все хорошо! поди!»… Она вышла с сияющим лицом: «Ему лучше, он будет жить!». И не могла потом поверить, что наступила смерть. Упала в обморок, ноги свело судорогой, эти припадки потом постоянно возвращались…

Зная, как ненавистен был Пушкину при жизни его «шутовской наряд» – камер-юнкерский мундир, Наталья Николаевна, вопреки желанию государя, распорядилась, чтобы Пушкина положили в гроб во фраке. Ис­полнила и другую его волю: быть похороненным в Святогорском мона­стыре.

В 1841 году, через четыре года после гибели поэта, Наталье Николаевне довелось встретиться в гостиной Карамзиных с Лермонтовым, который прежде всегда сторонился ее, считая виновницей дуэли. Сам Лермонтов не знал тогда, что ехал на Кавказ – навстречу своей дуэли, своей гибели. По свидетельству очевидцев, беседа между ними была длительной и сердечной. Некрасивое, но выразительное лицо Лермонтова преобразилось, светилось радостью общения. О чем, о ком они говорили? О Пушкине? О трудностях семейной жизни? О той тоске, с которой Лермонтов ехал на Кавказ?..

Нет, не была красавица Натали глупышкой и пустышкой, доброе сердце ее было сильнее красоты!

Когда погиб поэт, Натали было 24 года, детям: Машеньке – четыре года, Сашке – три, Грише – два, Наташе – восемь месяцев. Всех вырасти­ла, как говорится, «вывела в люди». Род Пушкиных не прервался и сегодня, потомки отличились в самых разных областях.

24 года… Вспомним себя в этом возрасте! Будем снисходительны к Наталье Николаевне, ее молодости и трудной судьбе – быть женой такого человека, как наш Пушкин!


Ольга Колесова

назад

Hosted by uCoz