Cтраницы истории
Колпинская Фива
Вводка: Владимир Степанов – работник библиотеки христианского просветительского общества «Библия для всех». Его статьи часто публикуются в евангельской газете «Мирт», особенно хороши его лирические рассказы о богатстве северной природы: в свое время он был участником полярных экспедиций. Сейчас В.Степанов работает над книгой по истории Колпинской церкви, членом которой он является, исследует архивные материалы.. Сегодня мы предлагаем вниманию читателей один из его очерков.
«Примите ее для Господа, как прилично святым, и помогите ей, в чем она будет иметь нужду у вас, ибо и она была помощницею многим и мне самому»
Рим. 16:2
Так представляет апостол Павел в своем послании к христианам Рима сестру Фиву, диаконису церкви Кенхрейской. Хотя слова эти написаны на заре христианства, в них и сейчас ощущается горячая признательность и забота апостола о своей помощнице.
В начале прошлого века в маленьком промышленном городке Колпино, что под Петроградом-Ленинградом, была основана община евангельских христиан-баптистов. Диаконисой в этой общине служила Вера Ефремовна Андреева, ее по праву можно назвать «колпинской Фивой». Имя этой верной Господу труженицы несправедливо забыто, но теперь пришло время рассказать о ее жизни.
Как и многие христиане того времени, Вера Ефремовна была осуждена в 1937 году за веру. Основные сведения о ее трагической судьбе удалось почерпнуть из архивно-уголовного дела (АУФСБ СПб. и ЛО, АУД № П-74723).
Андреева Вера Ефремовна родилась в 1886 году, родители ее были рабочими, и она смогла получить только низшее образование. Выйдя замуж, в 21 год родила дочь Надю, затем родились еще двое детей: Нина и Коля.
Андреева приняла крещение и стала членом Колпинской общины в 1923 году в возрасте 37 лет. Муж и дети не последовали ее примеру, однако это не стало препятствием в ее стремлении служить Господу и людям.
В 1920-е годы при пресвитере И.М.Козлове община быстро росла. Новые люди – это радость, но одновременно возрастали и заботы. Пресвитеру понадобилась помощница для выполнения труда, привычного для женских рук. Он обратил внимание на духовные и деловые качества Веры Ефремовны, и церковь избрала ее на служение диаконисы. В.Ф. Андреева помогала пресвитеру в посещении больных, в приготовлениях к вечере Господней, заботилась о чистоте и порядке в молитвенном доме, прислуживала во время общинных трапез. Словом, выполняла обычные для диаконисы многочисленные и хлопотные обязанности, следуя примеру Иисуса Христа, Который «не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить» (Мк. 10:45).
Хорошая диакониса не трудится в одиночку: Вера Ефремовна умела организовать сестер, знала, кому и что следует поручить. Это было важно, поскольку в Колпинской общине в 1928 году на 19 братьев приходилось 46 сестер.
В 1933 году Козлов стал руководителем Ленинградской общины, и будучи верной помощницей пресвитеру, Вера Ефремовна начатое в Колпино служение продолжила в Ленинграде. И там она влилась в актив большой церкви, насчитывавшей многие сотни членов. Ее имя числится в списке двадцатки активистов Ленинградской церкви, датированном 25 марта 1937 года.
Но она не оставила и свое служение в Колпино, более того, оно становилось все более ответственным. Вера Ефремовна помогала руководителю теперь уже нелегальной общины диакону А.А.Шишкову. Собрания проходили тайно по домам верующих, в том числе и в ее квартире. В октябре 1936 г. Шишков по распоряжению властей был выслан из Колпино за то, что деятельность общины не была прекращена, как этого требовал закон. Руководство общиной взял на себя пожилой брат С.С.Дерябин.
Вера Ефремовна поддерживала и его активные действия. Несмотря на трудное и опасное время, ревнуя о деле Божьем, в начале 1937 года они предприняли попытку вновь зарегистрировать общину. С этой целью Дерябин подал властям ходатайство о разрешении проведения собраний на квартирах. Ходатайство, конечно же, было отклонено, поскольку власти намеревались в кратчайший срок покончить с религией в СССР.
В августе 1937 года брат Дерябин был арестован. С его арестом Вера Ефремовна осталась единственным лидером общины. Наступил ее гефсиманский час – час мучительного выбора. Она могла укрыться, затаиться, как делали в ту пору многие: ведь кругом шли аресты. Но любовь к Спасителю и сознание христианского долга не позволили смалодушничать. Помня слова из Евангелия: «поражу пастыря, и рассеются овцы» (Мк.14:27), она понимала, что община существует, пока у нее есть руководитель. По Писанию, это должен быть брат, но ведь братьев не осталось. И, по примеру Деворы, поднявшей израильтян на сопротивление врагу и по вере своей принесшей Божьему народу победу, Вера Ефремовна приняла на себя руководство общиной.
Это решение далось нашей героине нелегко, ведь она понимала, что за такой шаг ей придется дорого заплатить. Но нельзя, чтобы знамя Христовой любви было повержено и втаптывалось в грязь противником, нельзя, чтобы спасительное благовестие прекратилось, нельзя, чтобы огонь на церковном жертвеннике погас! И слабая женщина, помня, что в критический час Бог использует и немощные сосуды, не отступила. Христос жил в ее сердце, и она слышала Его тихий голос: «Не бойся, ты не одна, Я с тобой».
Богоборческая власть не заставила себя долго ждать. Через два с половиной месяца после ареста Дерябина была арестована и Андреева. 26 октября при обыске на ее квартире сотрудниками госбезопасности были изъяты и приобщены к делу личные документы, а также Библия, книги религиозного содержания, краткие записи проповедей, которые она делала во время собраний, листки с цитатами из Библии, фотоснимки членов общины.
Арест Веры Ефремовны был подготовлен заранее, компрометирующие ее материалы чекисты стали собирать еще 27 июля, когда в Колпинское отделение Управления госбезопасности была вызвана для дачи показаний свидетель Т. Эта женщина не являлась членом общины, но была близкой знакомой Андреевой, пользовалась ее услугами как портнихи. Вера Ефремовна ей доверяла. Вот показания Т. на допросе: «Гражданка Андреева всех, кого знает, всячески старается уговорить поступить в их секту. Кроме этого, она наряду с евангельской пропагандой, старается грязнить и ругать Советскую власть: "Наши собрания посещают много молодежи, которая разочаровалась в Советской власти и по всему видно, что все дело власти идет к концу. Партия говорила, что все будут сестры и братья, а на самом деле, кто у власти, тот и живет, а другим нет житья". Гражданка Андреева говорила, когда убили товарища Кирова, что всех их перебьют, как собак».
Здесь необходим комментарий. Такие слова по поводу убийства Кирова, без сомнения, были придуманы следователем. Подобные грубые выражения совершенно несвойственны речи баптистов, чтущих заповеди Нового Завета об уважении к властям и кротости языка. В то же время такое высказывание было необходимо следствию, чтобы приписать Андреевой «террористические настроения против руководства ВКП/б/ и Советской власти».
В день ареста 26 октября состоялся первый короткий допрос Веры Ефремовны. Цитирую выборочно:
«Вопрос (В): Вы арестованы за проводимую вами к/р деятельность среди населения гор. Колпино, требуем дать развернутые показания по этому поводу.
Ответ (О): Я никакой к/р агитацией не занимаюсь, наоборот, наши наставники нам внушают, что "всякая власть от Бога", эти мысли я тоже высказываю.
В: Вы говорите неправду. Вы все-таки занимаетесь к/р агитацией среди населения. Говорите прямо.
О: Нет, я это категорически отрицаю».
1 ноября на допрос в качестве свидетеля была вызвана член общины баптистов 63-летняя сестра И. Согласно протоколу, в числе прочего, она дала такое показание: «Я помню, как Андреева высказывала террористические намерения против вождей ВКП(б) и Советской власти. После убийства Кирова она так говорила: "Вот убили одного, этого еще очень мало, нужно всех их перебить, как собак, тогда только можно будет жить спокойно и свободно"».
Не вызывает сомнения, что этот протокол также, как и при допросе Т., написан одной рукой, иначе не объяснить, каким образом И. слово в слово повторяет показания Т. в самой существенной для обвинения части. Зато, если предположить, что допрос идет по разработанному сценарию, все становится понятно. Фраза, придуманная следователем с целью обвинить Андрееву в «террористических намерениях», вкладывается в уста то одного, то другого свидетеля. И опять же, сами выражения выдают его происхождение: именно такая лексика использовалась большевиками в те годы, когда они на газетных полосах расправлялись со своими политическими противниками. Чекисты усвоили язык своих вождей.
На вопрос: «Что вам известно о к/р деятельности Андреевой?» следует, согласно протокола, ответ И.: «Андреева настроена враждебно к Советской власти. Среди населения города Колпино Андреева ведет гнусную к/р агитацию. В 1937 году Андреева была активнейшим вербовщиком молодежи в баптистскую секту. На всех сектантских сборищах Андреева вела к/р агитацию против Советской власти».
Обратим внимание на выражения, приписанные члену баптистской общины: «ведет гнусную агитацию», «была вербовщиком молодежи в баптистскую секту», «на всех сектантских сборищах вела к/р агитацию». Баптисты таким языком не говорят, а вот чекистам он как раз свойственен! Удивляться подлогам и припискам не стоит. В наше время историки доказали, что случаи прямой фальсификации протоколов допросов или вписывания необходимых показаний в уже подписанный протокол были общепринятой практикой следственных органов в те годы («Книга для учителя. История политических репрессий и сопротивления несвободе в СССР», М.: Издательское объединение «Мосгорархив», 2002, с. 137).
10 ноября Андреева была вызвана на свой второй и последний допрос. Цитирую его заключительную часть:
«В: Вы высказывали террористические настроения и вели к/р агитацию на сборищах баптистов. Кто еще вас поддерживал?
О: На сборищах баптистов я к/р агитацию вела редко и только в замаскированной форме и намеками, так как у нас запрещалось говорить вообще о власти. К/р агитацию я вела не на сборищах, а на своей квартире, так как ко мне как к портнихе ходило много людей. Поддерживал меня всегда Дерябин. Больше меня никто не поддерживал».
На этот раз Веру Ефремовну, как видно из протокола, заставили признать несуществующую вину, это было в то время со многими тысячами безвинных страдальцев. Но вот что важно: она никого не оклеветала, никого не назвала, кроме Дерябина, который к тому времени был уже расстрелян. Она знала или догадывалась, что нельзя никого называть, так как названные люди становились следующими жертвами. В условиях следствия, где применялись реальные угрозы, шантаж и пытки, выстоять и никого не выдать – было на пределе человеческих возможностей, было настоящим подвигом!
28 ноября 1937 года подписано обвинительное заключение. В нем говорилось, что «произведенным по делу расследованием установлено, что руководитель Колпинской секты баптистов Андреева Вера Ефремовна имела связи с репрессированными ныне к/р элементами и будучи сама настроена антисоветски, среди жителей г. Колпино ведет к/р агитацию, распространяет клевету на Сталинскую Конституцию, высказывает террористические настроения против руководства ВКП/б/ и Советского правительства, предоставляет свою квартиру для сборищ баптистов».
Вере Ефремовне было предъявлено обвинение по ст. 58-10 УК РСФСР. Дело направлено на рассмотрение Тройки УНКВД ЛО, которая вела дела во внесудебном порядке, заочно, без вызова обвиняемых, свидетелей и защиты. 12 декабря 1937 года решением Особой Тройки Андреева В.Е. была заключена в исправительный трудовой лагерь сроком на 10 лет.
Родственники старались помочь Вере Ефремовне: после снятия наркома внутренних дел Ежова, дочь и родная сестра подали жалобы в Леноблпрокуратуру с просьбой пересмотреть дело Андреевой. 4 января 1940 года прокурор отклонил их жалобы, посчитав их необоснованными. Смягчение режима перед войной было только кажущимся. Лишь спустя полвека, 18 мая 1989 года, решением прокурора Ленинградской области Андреева В.Е. была реабилитирована.
Скупые сведения о последнем периоде ее жизни удалось разыскать в воспоминаниях брата Степана Севастьянова. В составленном им списке страдальцев за веру есть строчка: «Вера Ефремовна, диакониса, арестована и осуждена в 1938 г., освобождена в 1948 г., умерла в Ленинграде в 1950 г.». В этой записи неточно указан год ареста и приговора – 1938 вместо 1937. Ошибку можно объяснить тем, что свои сведения Севастьянов собирал не на основании документов, которые не были ему доступны, а путем опроса свидетелей, а память человеческая на даты, как известно, несовершенна.
Десять лет сталинских лагерей, пришедшихся на голодное военное и послевоенное время, подорвали здоровье Веры Ефремовны. Тем более, что на момент ареста у нее уже были парализованы левый глаз и правая рука. Но Бог дал ей выжить в Гулаговском аду и вернуться домой. После десяти лет лагерей ей дано было Господом прожить на свободе, хоть и немного – около трех лет, – после чего в 64-летнем возрасте она ушла в лучший мир, где Сам «Агнец, Который среди престола, будет пасти их и водить их на живые источники вод; и отрет Бог всякую слезу с очей их» (Откр. 7:17).
Господь дал нашей героине пройти поприще от помощницы пресвитера до руководителя общины, и она не уклонилась от предначертанного пути, по примеру Спасителя смиренно приняв свой скорбный жребий.
Владимир Степанов
Колпино, Санкт-Петербург