Странички из дневника
Мое дитя
20 марта
Странно, но мне никак не привыкнуть к мысли, что я – мама. А ведь уже два месяца как мама! Божье благословение? Радости материнства? Сознаю ли, чувствую ли я? Пока, мне кажется, все запрятано где-то в инстинктах. Вскакиваю ночью при малейшем звуке, раздающемся из детской кроватки. Или наоборот, если слишком тихо, склоняюсь над дочуркой в трепете: дышит или нет? Из дома уйти не могу больше чем на полчаса: что-то гложет внутри, подгоняя назад, домой. Уговариваю себя, что все в порядке – муж присматривает за ребенком, – но ничто не помогает. Прибегу – первым делом взгляну, что ребенок цел и невредим, облегченно вздохну и начинаю жить дальше.
До сих пор трудно поверить, что мне поручена жизнь. Какая же она хрупкая на вид! Страшно за нее. Теперь все мое прежнее суматошное существование кажется ровным и спокойным по сравнению с новыми переживаниями. Например, вчера у меня к вечеру снова не было молока. А днем Эмилечка требовала есть каждые тридцать – сорок минут и «паслась» у груди по получасу. Я ничего не успела за день – даже обед не смогла приготовить.
Слышала, что когда у младенцев идет скачок роста, они просят чаще есть и «вырабатывают» у мамы больше молока. Но моя голодна почти всегда, и по весу за прошлый месяц мы набрали меньше нормы. Как тут не прийти в отчаянье: не сама же голодаю, а беспомощный ребенок! Стыдно – не могу прокормить собственное чадо. А она, как назло, кроме груди ничего не принимает, смесь из бутылочки выплевывает, хнычет. Господи! Ты дал этому дитю увидеть жизнь, не может быть, чтобы Ты не позаботился о еде для нее! Слава Богу, к полуночи прибыло молоко! Наелись и спали крепко до шести утра. Как мало и одновременно много теперь нужно для счастья!
25 марта
Эмилечка научилась агукать. Сегодня проснулась с первыми лучами и «запела». Снова на память пришел псалом: «из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу...» (Пс. 8:3). Для меня эти слова всегда были загадкой. Какая же тут «хвала» в бессвязных звуках несмышленыша? А мой «несмышленыш» водит глазенками по сторонам, ручками-ножками машет, улыбается и поет о том, как прекрасен Божий мир. На своем, конечно, младенческом языке, бессмысленном для взрослых, но понятном Богу. Все для нее ново, все чудесно! Увидела голубенькую завитушку узора на подушке – восторженно втянула воздух, так, как только младенцы умеют. Услышала новые звуки – сначала замерла в удивлении, а затем стала головой вертеть, ища их. Наблюдать за ней можно бесконечно!
Какое же это умилительное создание – ребенок! Только абсолютно черствое сердце не может растаять при виде его. На улицах я часто замечаю, как обычно озабоченные, суровые лица людей при взгляде на мою Эмилию расплываются в улыбке. И женщины, и мужчины, и старые и молодые, почти все замечают ее. Это настолько приятно! Как будто теперь все люди – твои хорошие знакомые. Прелестный вид младенца, его трогательная беспомощность и неиспорченность обезоруживает всех. Не от того ли, что душа каждого тоскует об Эдеме, о детской невинности и первозданной чистоте, безвозвратно утраченной взрослыми? Не потому ли часто можно услышать: «Когда маленькие – все такие хорошенькие, а как вырастут!..» А может быть, образ младенца напоминает о тайне продолжения жизни – нам уже много лет, а этот человечек переживет нас и увидит то, чего мы не увидим; и всякий, даже неверующий, хоть и неосознанно, но смиряется перед величием вечного Бога, дающего это продолжение?
3 апреля
Оказывается, Эмилечка уже различает людей, знает меня. Сегодня приходила патронажная сестра, чтобы делать массаж. Эмилечке не очень нравилось, как ее мнут и переворачивают, она кряхтела и хныкала. Когда же я подошла, чтобы ласково уговорить ее потерпеть, дочурка, завидев меня, скривила губки и расплакалась, взывая к моей жалости!
А как удивительно она смотрит на меня! С каким восхищением! Вспоминаю, как всегда считала свою маму самой красивой женщиной на свете. Неужели теперь есть существо на земле, для которой я – также незаменимая, единственная и самая красивая мама! От подобных мыслей мое сердце смущенно сжимается – я со своими материнскими обязанностями справляюсь-то еле-еле, и уж конечно недостойна такого обожания, такой безоговорочной любви и принятия. Но как же я благодарна ей за подобное отношение ко мне! Ведь именно она помогла мне до глубины души прочувствовать то, какими глазами и с каким восхищением человечество должно смотреть на Бога, своего Творца, истинного и совершенного Родителя...
10 апреля
Эмилечка уже пытается что-то требовать, и довольно настойчиво. Она очень не любит бодрствовать сама: ей всегда нужно, чтобы кто-нибудь был рядом, а еще лучше, – носил на руках. Сегодня оставила ее одну, пока возилась по дому. Эмилия, как обычно, сначала негромко хныкала. Я стала петь ей песенки, продолжая заниматься своими делами, то приближаясь, то удаляясь от нее. Заслышав мои шаги поблизости, Эмилечка начинала плакать громче, а я отвечала: «Лапушка, мама занята, полежи чуть-чуть сама!» – твердо решив приучать ребенка к «самостоятельности». Но в очередной раз, когда я проходила мимо, Эмилия, видимо поняв, что на хныканье мама не обращает внимания, вдруг издала такой истошный вопль, что я в ужасе подпрыгнула и бессознательно схватила ее на руки. А она, хитрюга, сразу же угомонилась. Какая предприимчивость в трехмесячном человечке!
Что это – первые признаки греховной природы? Считается, что уже младенцы проявляют непослушание, ведь грех унаследован каждым «генетически». Но мне кажется, пока ребенок не научился «отличать левой руки от правой», пока не пришло осознание того, что правильно и неправильно, о грехе говорить рановато. Конечно, греховность присутствует абсолютно во всех от рождения, но, как болезнь, сначала невидимая, а постепенно отравляющая и поражающая все тело, она со временем проявляется в каждом по-своему. А сейчас, наблюдая за моей маленькой дочуркой, я только вижу грустные последствия грехопадения – отчаянную борьбу за выживание и страх быть оставленным.
Удивительно как маленькое дитя, еще не знающее жизни, чувствует: мир полон опасности и зла. Поэтому ему так хочется всегда быть рядом с мамой и папой, быть у них на руках, – там, где безопасно и хорошо. И поэтому малыш всегда использует свое единственное оружие защиты – плач, взывающий к жалости, который не выносит ни один взрослый. И это к лучшему, ведь от того, как обеспечивается самое необходимое для малыша – молоко, тепло, уход за пеленками и ласковое общение родителей с ним – зависит его будущее психическое здоровье, чувство уверенности и спокойствия.
Не так ли и Господь в момент зарождения веры и в младенческом духовном возрасте души по-особенному отвечает на молитвы и порой даже милостиво исполняет ее «детские» прихоти, взращивая уверенность в Нем? Но придет время и для «самостоятельности»...
Светлана Яцкая,
Санкт-Петербург