Наши благовестницы
Беды не сломили ее
Паша Комбарова с юности искала Бога, была, как все, православной. Но однажды в храме она застала священника за непристойным занятием и навсегда отвратилась от православия.
В семнадцать лет, услышав Благую Весть от одной девушки, Паша обратилась к Господу. В девятнадцать лет она вышла замуж за богатого коммерсанта Сергея Щеглова. Жили в достатке, имели свой дом, прислугу. После революции Сергей был арестован и вскоре умер в тюрьме. Пашу с пятью малолетними детьми не тронули, но лишили всего состояния.
Горе не сокрушило Пашиной веры, у нее было большое желание служить Господу. В 1928 году она поехала в Ленинград, чтобы учиться на Библейских курсах, организованных И.С. Прохановым и И.В. Каргелем. Там познакомилась с Петром Федоровичем Усаченко, и в 1931 году они поженились.
Петр жил в селе Ситковцы, что на Винничине, был беден. Родственники первого мужа помогли им купить на окраине села маленькую хату с земляным полом и соломенной крышей. Петр был разъездным сельским благовестником и регентом. Со временем к пятерым детям прибавилось еще трое. Жили бедно, но дружно. Но в октябре 1937 года, в день рождения Паши, новый удар — ночью арестовали Петра.
Паша поехала в Винницу с передачей, разыскивала мужа и расспрашивала о нем, но в ответ
услышала: «Сведения о врагах народа не даются». А вскоре всех членов семьи сфотографировали для оформления документов на высылку. В ОГПУ Паше сказали: «Собирайся сама и собирай детей, приедем за вами». С неделю длилось ожидание. Измаялась Паша, пошла в ОГПУ: «Когда же приедут за нами? Детей купать надо, а мы сидим на узлах...» — «Иди, приедем».
Вышла и заплакала. Ее догнал вахтер. Шли огородами, и он по секрету сказал: «Слышал я, что за вами не приедут. Прокормить такую ораву недешево, и пользы от вас никакой...». Так и вышло.
Только после смерти Сталина в 1956 году узнала Паша, что ее мужа расстреляли в Виннице через три дня после ареста. Было ему в ту пору 40 лет. Ныне Петр Усаченко посмертно реабилитирован.
Но это позже, а тогда ей нужно было кормить детей. Зарабатывала шитьем одежды для сельских заказчиков. Работала много, обшивала и детей, создавала уют из ничего. Во дворе — клумбы с цветами, и в доме всегда были живые цветы. Детям казалось, что она никогда не спит: засыпая, они видели ее с иглой в руках, а когда просыпались, она уже хлопотала по хозяйству. Мать держала детей в строгости, учила их молиться и петь.
По стране покатилась волна арестов, молитвенные дома закрывали. Многие семьи остались без отцов, братьев, сыновей. Верующие собирались по домам и нуждались в поддержке. Сестра Паша заняла место мужа. В ее доме часто собирались верующие из других сел. За духовную деятельность ей грозил арест и разлука с детьми, но это не останавливало ее.
Из воспоминаний Л.К. Стояновой (Швец). Мне было 12 лет. Я ходила с мамой на собрания. Молитвенный дом у нас отобрали в начале 30-х годов, как и в других селах. Собирались по хатам, меняя место. Вставали рано и шли пешком почти 20 километров. Не останавливал ни дождь, ни снег. В доме тети Паши всегда было натоплено и сварен борщ. Собираясь, читали Слово Божие, пели, старались помочь друг другу, посещали больных. Бывало и такое: только начнем молиться, а милиция уже стучит. Штрафовали, разгоняли, отбирали дома.
С началом войны новая беда посетила семью Усаченко. Старшему сыну Паши Евгению было тогда двадцать лет. Он выделялся скромностью, был тихим, очень боялся греха и всегда напоминал об этой опасности младшим детям. Крещение принял тайно в 1939 году, когда ему было восемнадцать. В 41-м его призвали в армию, но он отказался взять оружие, и был расстрелян в Виннице.
По словам очевидца-односельчанина было это так. Выстроили солдат. Женю заставили выкопать себе могилу, перекинули через нее доску. Прочитали приговор, дали сказать последнее слово. Женя вынул из кармана Евангелие, прочел про смерть Стефана, затем помолился и встал на доску. Раздался залп — и Женя упал.
...Обстановка вокруг верующих накалялась. Детей Усаченко периодически выгоняли из школы. Старшую дочь Валентину отчислили со второго курса мединститута: дочери врага не место в вузе, хотя 10 классов она окончила с похвальными грамотами. Во время войны ее угнали в Германию. К тем, кто возвращался, относились как к врагам народа. И пришлось сестре Паше с детьми покинуть Ситковцы и вести кочевой образ жизни.
В 1945 году переехали в Винницу, затем в Адлер. Летом устроились на уборку слив, которые стали основным продуктом их питания в это время. Потом — Гудаута, где дети за кусок хлеба пасли коз. Затем был Казачий брод, где жили в шалаше возле леса.
Тяготы жизни отразились на Паше: она заболела и часто теряла сознание. Надо было как-то определяться: но куда еще ехать? «Не знаю», — сказала она детям, и они впервые увидели, что мама плачет... Сели в поезд, не зная, куда двигаться. Но в пути встретилась им сестра в Господе из Таганрога. Она и пригласила их к себе.
Много еще довелось пережить Прасковье Полиектовне Комбаровой. В 1960 году переехала с детьми к дочери Лидии в Сухуми. Там Паша несла служение среди сестер и как проповедница. Старший пресвитер Харьковской области Д.Д. Шаповалов пригласил ее в Харьков. Там она организовала женское служение, посещала многие церкви, трудясь во славу Господа.
Егения Кобзарь,
журнал Евангельская нива, Украина