Монологи. История одной жизни

КРЕЩЕНИЕ

Жили мы в небольшом селе Свердияк. Бедно жили, тяжело. Одна радость - рядом с нашим домом была воскресная школа, и я туда часто заходила, а когда исполнилось 7 лет, покаялась. Родители узнали и сильно ругали. Но Бог видел мои слезы, принял молитву, и вскоре покаялась мама.
А от отца много горя было. Он запрещал мне посещать собрание. А если я все-таки убегала, то мог и на ночь в дом не пустить. Случалось, и избивал до крови. Но у нас была помощь от Бога, и Он никогда не оставлял меня.
Помню такой случай. Мне было 14 лет. На Пасху вся наша молодежь готовилась к празднику, но отец меня не пустил и, спрятав праздничную одежду, выслал на поляну корову пасти. А поляна та недалеко от молитвенного дома была, и все верующие видели, что я наказана. Вот собрание кончилось, и вся молодежь пришла ко мне. Я стою замарашкой - стыдно! Но в душу такая радость вошла, что все тревоги растопила. Тут же на поляне еще раз полное служение прошло.
Отец из дома все видел и говорит маме: "Смотри, что штун-дисты делают. И там ее нашли. Ладно уж, позови в дом, пусть оденется по-людски, не позорится". А мама в ответ: "Бог на одежду не смотрит, Он в сердце человека глядит". С того дня отец больше не запрещал мне ходить в собрание.
В августе 1943 года я приняла крещение. Тогда были гонения на верующих, и молитвенные дома закрыли. Крещение проходило ночью. Братья выкопали яму в поле, в сыром месте. Там быстро собралась вода и мы, трое, приняли крещение в этой яме. Так началось мое служение. Я была учителем воскресной школы, потом была ответственной среди сестер и членом церковного совета. Мне не было тогда еще семнадцати лет.

СВАДЬБА

Я прожила хорошую жизнь со своим мужем. Но в молодости не сразу признала в нем свою судьбу.
В семнадцать лет у меня было 14 претендентов в женихи, но все неверующие. Теперь, спустя прожитую жизнь, я понимаю, что это было мое искушение, ведь молоденькой девушке, тем более из неверующей семьи, нелегко сделать правильный выбор. Но Бог меня миловал, и потому я всем отказала. Но когда я отвергла сына шефа полицейского поста, мой отец разъярился. Он бил меня, бил долго и безжалостно, до крови. Сначала бил в доме, а потом выволок на улицу и бил при всех. "Ты что думаешь, за тебя Лоцин посватается?"- кричал он.
А нужно сказать, что Доцин был самый завидный жених в округе. Семья у них была верующей, но ко всему еше она была самой богатой в районе. Мы же - голь и нишета. Поэтому слова отиа были ужасной насмешкой. Мы с Васей встречались в церкви и на молодежных служениях, но никаких особых отношений у нас не было. И когда он однажды сказал, что Бог открыл ему, что я буду его женой, я не поверила и приняла его слова тоже за насмешку. Он был богат, а я бедна, и не хотела идти в дом из милости. Три месяца я избегала его, но решительный разговор все-таки состоялся, и я пообещала искать воли Божьей в этом вопросе.
Назначила пост и сказала, что не кончу его, пока Господь не даст мне ясный ответ. На третий день я решила: трижды открою Библию и, если все три раза в открытом стихе будет слово "да", я выйду за Васю. Все три раза выпало "да". Скажу честно, я не хотела этого "да", меня пугало его богатство. Но Бог знал, куда вел нас. Я стала Васиной женой и никогда не пожалела об этом.
А мой отец на свадьбе тайком плакал, вспоминая, как таскал меня за косы и кричал:"Ты думаешь, за тебя Лоцин посватается?" С того времени он сильно изменился.

РАСКАЯНИЕ

Муж родился в богатой семье, но деньги и достаток никогда не были важны для нас. Бог не раз испытывал наше сердце.
После войны был большой голод, и как все, мы едва сводили концы с концами. И вот однажды, возвращаясь с собрания, мы увидели свой дом открытым и совершенно пустым: не на что лечь, нечем укрыться. Никто из соседей ничего не говорил, ничего не слышал. Это было время, когда верующие были вне закона. Может, кто-то хотел так выжить нас из села. Мой Вася сказал: "Бог дал, Бог взял", - и стал работать еще усерднее.
Мы немного окрепли с Божьей помощью и даже корову в долг купили. Но не долгой была радость, скоро нашу кормилицу кто-то увел со двора.
Однажды, спустя 17 лет, в наш дом постучал человек. Сказавшись проезжим, попросил воды и передохнуть немного. По виду мы сразу поняли - сильно болен. Напоили, за стол посадили, а он возьми и расплачься. "Вы не знаете, кого в своем доме приветили", - и рассказал. Это он, оказывается, нашу корову свел. Продал, а на деньги новую жизнь решил начать. Перевез семью в город, но все у него не клеилось. Потом заболел, жена умерла, а дети отказались за ним смотреть. Остался он один, никому не нужный. Как-то возвращался домой из поликлиники и под дождь попал. Зашел переждать в первую попавшуюся дверь, оказалось - церковь. И слышит, проповедник говорит: "Не мстите за себя, ибо сказал Господь: Мне отмщение, Я воздам. "И пусть в скорбях ваших будут слова эти вам утешением, а всем нечестивым назиданием и устрашением". Видно, теми словами Господь его сердца и коснулся. Покаялся тот человек, а потом нас разыскал, повинился и долг отдал. Слава Господу за то, что наши слезы в то голодное время послужили ко спасению еще одной души.

ДОЧЬ

Свою первую дочку я потеряла, когда ей было полтора годика. А Лидочка ушла в 28 лет.
Она рано вышла замуж за хорошего, но неверующего парня. Свекровь никак не могла смириться, что он женился на девочке из верующей семьи, говорила, что разлучит их любыми путями. Что и сделала. Лида ждала ребенка, и свекровь, которая работала в родильном отделении, дала ей таблетки, якобы укрепить беременность. А на самом деле из-за них она потеряла ребенка. Лиду увезли в больницу, но скоро она пошла на поправку.
И вот в ночь, накануне выхода дочки из больницы, муж разбудил меня: "Аня, мне был голос, с Лидой либо очень плохо, либо уже умерла. Надо бежать в больницу. Но сначала
голос велел прочитать 106 псалом". "Они блуждали в пустыне по безлюдью,... но воззвали к Господу..."
Мы пали на колени, прочитали Псалом и долго молились. Когда прибежали в больницу, надежды уже не было, наша дочь умирала. Позже следователь говорил, что ей специально занесли инфекцию.
Когда мы вошли в палату, Лида встретила нас словами: "Папа, пойди и скажи всем, что я покаялась. Пусть простят и похоронят по-христиански". Потом она долго и светло молилась, а перед самым концом запела: "Мы у берега святого..." Врач, стоявший у ее постели, плакал и говорил: "Сколько смертей видел, но такой не видел!"
А она, веселая, допела: "Все, ухожу. А вы (свекрови и мужу) покайтесь". Так с улыбкой и отошла.
В то время верующие не ходили на похороны к тем, кто покаялся перед самой смертью. Лаже поговорка такая ходила: "Як тревога, так до Бога". Но у Бога Свои планы и пути, и мы, люди, уже потом, когда все свершится, видим и работу Его, и цель, и милость.
А на похоронах мы удивились: вся улица перед домом была заполнена людьми. За долгие десятилетия это были первые похороны в Бельцах, где собралось так много верующих. Все городское начальство переполошилось. К нам в дом прибежали три партийные дамы. Они забрали три сервиза, которые Лиде на работе подарили, и тут же за углом стали бить, приговаривая: "Чтоб сектантам не досталось". Представляете, из дома тело выносят, а они чашки и блюдца крушат. Только одну чашечку я у них и вырвала: до сих пор в серванте стоит, как память.
А что на кладбище творилось! Пришли комсомольцы, окружили гроб, кричат: "Она была комсомолкой, не позволим хоронить по-сектантски!" Пресвитера чуть в могилу не спихнули, спасибо, наша молодежь окружила всех живой цепью. И тогда я уже, как мать, свое слово сказала. Все им выложила. И что Лидочка уже год как комсомольский билет сдала, а на заводе от страха это скрывают. Что умерла она покаянной христианкой. Что их хваленые партийцы сейчас в моем доме посуду бьют. И что, наконец, мне, матери, решать, как хоронить моего ребенка.
Эти похороны всколыхнули весь город, о них узнали даже в Москве и рассказывали по "голосам". Это всех так переполошило, что нас потом затаскали по кабинетам, и все время ходили какие-то люди. Приходили из райкома партии извиняться за скандал, который их коммунистки устроили на похоронах. Сказали, что ту, которая злее всех была, из партии исключили как опозорившую звание коммуниста. Мы-то понимали, что это они не перед нами извинялись, а шуму всемирного испугались. И ведь что особенно неприятно, они даже своих не щадят. Спустя год к нам еще приезжал следователь из Москвы, предлагал написать заявление, чтобы судить тех, кто фактически загубил мою доченьку. Но мы отказались. "Мне отмщение. Я воздам", - сказал Господь, а людское дело - прощать.
Свекровь дочкина потом приходила к нам виниться, особенно под старость перед смертью ее совесть мучила. Все спрашивала:"Простите ли вы меня?" А что нам-то прощать: если Господь прощает, то человеку и подавно сердце отягощать нельзя. Мы с ней много говорили о Боге, о покаянии, и кто знает, может, обнимемся в вечности по-сестрински.

ЧУДО

Бог даровал мне хорошего мужа. Он был проповедником, регентом. Когда говорил Слово, часто плакал - такой дар у него был. Бог особым образом говорил с ним.
В 1965 году ему удалили почку, и после операции началось осложнение: высокая температура, сознания нет. Врачи надежду потеряли, но не я.
Помню, как я молилась воскресным утром, чтобы Бог смилостивился и продлил его дни. Утром я сбегала к пресвитеру и попросила, чтобы церковь молилась о Васе в самом начале собрания.
И бот сижу в палате рядом с мужем, держу руку на его пульсе, а глаза в часы впились. Каждую секунду отсчитываю. Вдруг слышу, у Васи пульс пропал. Вот когда я поняла, что значит "возопить", но не голосом, а верой. Я так кричала к Богу, чтобы еще 10 минуточек протянул, пока молитва начнется. И снова его сердечко забилось, слабо-слабо, с пере-бивами, но забилось.
А за спиной слышу шепот, это врачи между собой говорят.
- Что это она с часов глаз не сводит?
- Так они же баптисты. Утром, видно, к своим бегала. У них в 10 начало, наверное, молиться будут.
- Давай побачим, что будет.
А было чудо. Еще пятнадцать минут после десяти Вася лежал без чувств. А потом открыл глаза и твердо сказал: "Доброе утро". Сел на кровати, веселый такой. Спрашивает обомлевших врачей: "Можно с женой на улицу выйти?" Те от удивления только головой кивнули. Мы на улицу - они за нами следом. Мы на скамейку садимся - врачи напротив садятся. В упор смотрят и не верят.
А попозже братья из церкви пришли и тоже удивлялись: "За кого ж мы молились, ты ведь умирал, кажется?" Вася смеется: "Вот и за Петра церковь молилась, а когда пришел, не поверили".

МУЖ

Да, у Господа Свои сроки и Свои планы. И когда Он хочет, то говорит о них людям. Однажды Вася готовился дома к проповеди, и вдруг голос: "Через три месяца ты умрешь". Вася пал на колени, молился и Голос подтвердил срок - 3 месяца.
Мой муж и до того дня был очень смиренным человеком, а тут вообще стал жить так, что, казалось, и траву не мнет. Но прошло три месяца, а он жив. Испугался Вася, что же это за голос, который лжет. Назначил пост и молитву, а в конце снова голос: "Это у вас три месяца, а у Бога - три года". И ровно через три года в 55 лет умер.
Да, у Бога Свои сроки. Человеку в его грешном теле трудно даже один день в чистоте и святости прожить. Три месяца - еще труднее, но все же можно. Вот Бог и показал моему Васе: а ты попробуй три года ходить предо Мной непорочно, зная час своей смерти. Велик Господь и неисповедимы пути Его.

СЫН

Только мужа схоронила, а тут новая беда - сын заболел.
Он до 16 лет в собрание ходил, а потом - ни в какую. Уклонился, женился в миру, взял женщину с ребенком. Правда, был момент, когда он снова к Богу приблизился. Начал церковь посещать, на покаяние выходил. Но жена восстала, сказала, что не будет с таким жить, вот он и охладел. А как охладел, так почти сразу и заболел. Рак бронхов. Жена заявила, что больной он ей не нужен, и последние свои месяцы мой Валерка провел в материнском доме.
Как-то вечером слышу - зовет меня. "Мама, позови пресвитеров. Хочу исповедоваться и покаяться. Только пусть сразу идут, все бросят и идут. Успеть бы только!"
Я побежала к пастору нашему - нету, лишь дьякон Миша дома оказался, огород поливал. Узнал, зачем пришла, и сразу в наш дом побежал. Как был в рабочей одежде и шлепанцах, так и покаяние принял. Бог ведь не на внешность, а на сердце смотрит.
Потом Валера сам признался: "Слава Господу, что болезнь мне послал. Если бы не она, не покаялся. Слишком гордый был". Он очень болезненно переживал свое отступничество от веры. Отказался даже обезболивающее принимать: пусть, мол, плоть страдает - заслужила. А как он молился, это надо было слышать!
В последние часы, когда конец уже был близок, я так ослабела. Ведь совсем одна осталась: ни мужа, ни детей. Слезы льются ручьем. И сына жалко, и себя жалко. Так сдавило
сердце тоской, что, казалось, я сама прежде к Богу отойду.
А Валера мне и говорит: "Не плачь, не кричи, а радуйся и благодари, что хоронишь меня примиренным с Богом. Это неверующие кричат, потому что у них нет надежды!"
Дал наказ двоюродным братьям не ждать, пока Бог возьмет их в крепкую руку Свою, а легко и просто прийти к Нему и покориться. Сыну завещал, чтобы, когда вырастет, принял Господа.
А потом посмотрел вокруг так весело, как будто видел красоту неописуемую, вздохнул тихохонько и отошел. Тридцать восемь лет ему было.

СМЕРТЬ

Вот так на старости лет осталась я одна. Вы знаете, что было самым трудным? Когда сестры "сочувственно воспиты-вали":"Сестра Аня, наверное, есть в твоей жизни что-то, если Господь у тебя всех отнял?"
А я и сама задавала Богу этот вопрос:"За что? Почему мой жизненный путь все время проходил по долине плача?" Очень долго не могла я смириться со словами - за все благодарите. Но время лечит, а Бог учит. Он меня и на старости вразумляет, вот и совсем недавно преподал урок.
Из-за одиночества своего стала я смерти бояться, вернее, не ее самой, а того, что свалюсь и буду недели лежать, пока найдут. И засела эта мысль в меня, не дает покоя! И понимаю, что не может от Бога быть то, что покоя лишает, а поделать с собой ничего не могу. Вот Бог и показал Свою руку.
Как-то крутилась я по хозяйству, и почувствовала себя нехорошо. Только прилегла, как меня удар хватил: сердце сжало, руки-ноги отнялись, речь пропала. Только думать и могу. "Все, - решила я, - сейчас помру и буду лежать и тухнуть до весны". Лежу и жалею себя. И вдруг тихий голос:"Бог одиноких вводит в дом". Только Он это произнес, как слова, знакомые уже многие годы, по-новому осветились. Значит, я не одна: Сам Бог меня по дому водит. Он со мной темным зимним утром печь топит сырыми дровами, и пенсию до конца месяца Он со мной растягивает, и когда мысли о былой дружной семье сердце тревожат, Он меня утешает. И тогда поняла: ничего со мной не случится, не буду я тухнуть - либо придет сейчас кто-то, либо найдут завтра же. Только подумала, а за окном голоса раздались. Оказывается, сестры возвращались с собрания и решили ко мне завернуть, чтобы проведать старуху. Это мой Господь их ко мне в дом ввел Своей рукой заботливой.
И тут я сознание потеряла. А когда была в забытьи, на Небесах побывала, видела там своего Валерку и возвращаться не хотела, но меня назад вернули, сказав, что мое время еше не пришло. Многое я там видела, но это уже отдельная история. Уж больно трудно рассказывать.
А у меня обширный инфаркт оказался. Сестрички меня нашли уже в беспамятстве. Выходили, высмотрели, на ноги поставили. Благодарность им сердечная! Я поняла, почему меня Бог назад вернул: внук мой, сын Валеркин, еще не принял крещение. К Богу тянется, да мать отвращает от Господа. Он мне так прямиком и сказал:"Живи, бабушка, а то кто же будет за меня молиться?" Вот я и молюсь...
Я не знаю, почему именно таким был план Господа в моей жизни. Но там, в Небесах, все откроется. И мы очень легко пройдем через все трудности и испытания, если поймем, что все в нашей жизни - от Господа.
Ведь детки мои из того поколения молодежи, которое в церковь до совершеннолетия не пускали. Старики помнят, как у входа в молитвенный дом стояли "оперативники": родителей впускали, а детей отсылали домой. Наверное, не было для моих детей иного пути, кроме "крестного", чтобы смириться пред Господом. Но вечность стоит всех наших слез.
Две истины из Писания согревают мою душу в одинокой старости: "За все благодарите" (1 Фес. 5:18) и "Бог одиноких вводит в дом" (Пс. 67:7). Он всегда рядом, Он всегда милостив и рука Его над нами. Аминь.

Назад